Для Коган, ватной в дым, Елены
"он не писатель...(в общем-то),
но бородач обыкновенный,
что носит странное пальто
И вообще, когда писатель,
прожил в Америке полжизнь,
то для Елены он "предатель",
и от него ты откажись!
И не прочти "Архипелага",
одновременно шконку чтя,
Не замечай в Москве ГУЛАГ-а,
экранным веря новостям!
Ну вот и всё. Пропал Исаич,
из поля зрения елен.
И трупный запах чрезвычаек,
матрёшкам ватным выдал тлен!
Ему лет сто, а нам всего-то..
(Кому-то и за шестьдесят)
За ручку в Крым идём с Пол-Потом,
услышать как Елены льстят!
Воняет серой дно морское,
где его совесть погребли
Убийца в каверзном запое,
крушит чужие корабли!
И вот уже в нейтральных водах,
явился "ангел" во плоти.
Пушисто-белый воевода,
через который не пройти!
Но цвет его как прежде чёрный,
темнее ночи среди дня.
Хотя нечистый, но проворный,
свой лоб звиздою осеня!
Ох как же вкусно хрустнул пальчик,
зажатый в путинских тисках.
А ведь ещё не умер мальчик,
в пупок целованный во ртах.
Ещё жива и та девчёнка,
едят которую лет пять..
Как расстегая и цыплёнка,
и собираются распять!
И где бы ни был Солженицын,
на киселях или в аду:
Он видит девушка не шницель,
но человек ей на беду!
В когтях кровавого соседа,
другие жертвы не молчат.
Идёт застольная беседа:
"Сестёр" сжирает сводный "брат"..
- Такое ви́дение мира,
у Солженицына теперь.
Он будто бесами застиран,
чтобы сморкался в него зверь..
***
Nebratan
